БЕССОННИЦА НА ДВОИХ

Не для кого из нас не секрет, что сочное барбекю, да в тени чудесного сада - то, что доктор прописал для здорового и крепкого сна. Вот и заснул бедняга Гамильтон после чудесного дня на природе в хорошей компании. Не знал бедняга Гамильтон, что свежий воздух не для всех одинаково полезен, а тем более для разгоряченного юного тела его великолепной жены действие никак не может быть усыпляющим. Не спится женушке ночью, тянет её к опасным глазам того, кто этими глазами пожирал отнюдь не поджаренное мясцо... Мистер Ланкастер видится женушке Гамильтона, в каждой секунде пылкого дыхания видится, спать не даёт, вожделение в ней будит даже на расстоянии. Ну и как же после такого могла она не придти прямо к эпицентру своего волнения, как же могла она оставить Ричарда спокойно похрапывать в его постели, когда ей так трудно не думать о нём, тем более после того, что было этим днём? О горячем и сладостном мщении за утреннюю страсть читайте далее...

ДЖОАННА ГАМИЛЬТОН отдыхает после насыщенного вечера:
Весь мир померк, не осталось тела, которое как будто бы перенесли из прохладной воды  в ванную с парным молоком. Женщина обессилено свернулась калачиком под боком Ричарда, обнимая его. Не было сил ни на что: тяжёлая усталость лишала её возможности даже пошевелить пальцем. Она только молча лежала рядом, зарываясь лицом в его грудь и вдыхая такой родной и любимый запах.

РИЧАРД ЛАНКАСТЕР о ценностях женской моды:
Она была необычайно красива и сексуальна. Ричард окинул её голодным горящим взглядом. Блондинка надела соблазнительный пеньюар, и, по всей видимости, именно для хозяина дома. Эта мысль невероятно поднимала самооценку и пробуждала огромное желание прикоснуться к прекрасному творению природы.

ЛУЧШИЕ ВЕЧЕРИНКИ - У НАС! В ВЕГАСЕ!

ЛОРЕЙН ГРИН наблюдает за происходящим:
За разговором с Альбертом, да и за его могучей фигурой, я не заметиланачавшиюся интересную цепочку неудач, которая завершилась на четверке друзей, стоявших обок нас и весело беседующих. На одну из девушек пролили какой-то напиток, но это не беда - высохнет да и отстирать несложно - не вино же. А вот другая красавица могла поцеловать влучшем случае пол, а в худшем еще и высокий стул у стойки, если бы в Кэрингтоне не проснулся благородный рыцарь и он не поспешил на помощь.

АМЕЛИ АНДЖЕЛО беспокоится о парашютном спорте:
- Где пуш-ап брала, милочка? В парашютном спорте могут инвентаря не досчитаться? и я уже было делаю шаг к ней, меня просто не удержать сейчас, но голос любимого и его объятья усмиряют тайфун, готовый снести к чертям всю эту проклятую хибару, под названием "супер-модный клуб"... Да кого они вообще сюда пускают? Что за малолетние горбуны здесь шляются задом наперед? Куда смотрел фейс-контроль?!! Хотя, что за глупые вопросы, ясное дело, куда он смотрел, - Выкатила достопримечательности

ДИК АНДЖЕЛО на поле боя:
Поле боя. Да, именно в поле боя сейчас превратился бы клуб, если бы мадам с грудями не исчезла бы из поле зрения Амели. Уж я - то эту женщину знаю, уж она - то в живых не оставит, уж она - то постарается, уж она - то самые изощренные способы выберет. Да, Боже, это же дитя Вегаса, как вообще можно было догадаться ее злить? Нет, мадам с авоськами, Вам лучше, серьезно, сдвинуться с места сейчас, хотя бы на полсантиметра, ну... взять разбег, так сказать, эта женщина не оставит от Вам и горстки пепла.

ОКОНЧЕН ЛИ?А окончен ли спектакль, господа и дамы? Мы вот в этом не уверены, потому что сэр Кэрингтон и мисс Грин перебрались в кафе, чтобы решить, как дальше жить и что дальше делать. Нет-нет-нет, мы не подглядываем, кто сказал что подглядываем? Подслушиваем, да. Но не подглядываем. И вот что мы имеем на сегодня.
ЛОРЕЙН ГРИН жаждет правды:
- Я бы хотела, чтоб сейчас звучала только правда. Ты и сам понимаешь, что иначе это разговор превратится в пустое сотрясение воздуха. Можешь спрашивать у меня все, что захочешь - врать не буду. Мне важна честность. - условия переговоров озвучены, можно приступать и к вопросам.
АЛЬБЕРТ КЭРИНГТОН устанавливает свои условия:
– Тебя не должна волновать моя жизнь, как меня – твоя. Тебе достаточно знать того, что я в городе. Я живу здесь. И я не собираюсь лишать Малию возможности доучиться. Я не пытаюсь ее просто взять и увезти, как это когда-то сделала ты. А в Чикаго ты даже отказалась поговорить. Ты просто вызвала полицию...

ЧЁРТОВА ДРУЖБА

АМЕЛИ КЭЛЛОУЭЙ пропадая в безответной любви:Искренняя забота выдаёт меня с головой, слишком взволнованный голос и слишком нежное касание обеими ладонями его руки. Я чуть склоняю голову на бок, разглядывая невыразимые оттенки его серых глаз. Нет, не пятьдесят. Миллионы. Я знаю их все. Как и Его улыбки. От мягкой, плюшевой совсем, когда он катает по нёбу любимый сорт виски, до сводящей с ума чеширской улыбки повесы, на которую девчонки падают гроздьями в его койку, только и успевай менять постельное бельё. Он не успевает даже этого

Он вырывался из душных объятий очередной подружки как из оков, которые начинали тянуть сразу после того, как девчонка записывала его имя в свой список "планы на счастливую старость". Он ненавидел эту часть отношений, когда, пробуждаясь утром, прелестница вдруг включала в себе уверенность на совместное будущее и уже собиралась в магазин за семейными трусами для итальянца. Вот именно тогда он оставлял их. Десятками. Сотнями. Он не считал и не вдавался в подробности, но была одна. Одна постоянная. Одна-единственная. В чём её козырь? Она была другом, только другом и больше ничего. Во всяком случае так считал Дик, не зная, что Амели уже слишком давно любит его совсем не сестринской любовью, любит, сшивая мгновенья, проведенные вместе, в прочный пояс своей верности ему. Так длились месяца и года, её страдания смешивались с радостью встреч, но сегодня... сегодня чаша переполнится...

ДИДЕРИК АНДЖЕЛО ценит свою лучшую подругу, не ведая о её любви:
Единственная из женщин, кому я не говорил фразы "серьезные отношения - не для меня", она - единственная, кто это и так знает, Боже, да мы знакомы с ней уже... лет 5? Сколько, Кэлл? Наверное, больше. Честно говоря, я перестал считать, потому что нам это ни к чему. Именно в ее доме я чувствую уют. Именно с ней могу разговаривать часами о чем угодно. Именно за нее порву пасть любому, и даже не обернусь, чтобы уточнить точно ли мне это нужно сделать. Да, мы совершенно точно самые лучшие на свете друзья. Я уверен в этом на протяжении того времени, сколько мы знакомы. И убеждаюсь каждый вечер, когда возвращаюсь к ней вновь и вновь.